Война против Украины вызвала волну протестов в российском обществе и на оккупированных Россией территориях. Одним из инструментов подавления антивоенных настроений стала новая статья Кодекса об административных правонарушениях номер 20.3.3, которая предусматривает наказание за «публичные действия, направленные на дискредитацию использования вооруженных сил российской федерации в целях защиты интересов российской федерации и ее граждан, поддержания международного мира и безопасности, в том числе публичные призывы к воспрепятствованию использования вооруженных сил российской федерации в указанных целях, а равно направленные на дискредитацию исполнения государственными органами российской федерации своих полномочий за пределами территории российской федерации в указанных целях». Новую норму ввели 4 марта 2022 года. 

Ранее инициативная группа «Крымский процесс» проанализировала применения этой нормы в судах на территории Крымского полуострова, а также обобщила сведения о нарушении стандартов доступа к справедливому правосудию, заложенных в ст. 6 Европейской конвенции “О защите прав человека и основных свобод”, задокументированные в ходе рассмотрения данных дел об административных правонарушениях по ст.20.3.3 КоАП РФ за первые полгодс с начала войны. В данном отчете представлены результаты аналогичных наблюдений за период с 1 сентября по 27 ноября.

Общая информация

За исследуемый период в суды Крыма и Севастополя было передано 66 материалов об административных правонарушениях по ст.20.3.3 КоАП РФ (это на 14 больше, чем за предыдущий период наблюдения). В 56 случаях суд принял решение о назначении административного наказания, в 6 случаях протокол был возвращен для устранения нарушений или передан в другой суд (причем в одном из них дело трижды передавали из одного суда в другой и обратно) и в 4 случаях заседания отложены на дату, выходящую за временные рамки исследования.

Большинство постановлений выносилось судами непосредственно в день составления протокола, что значительно затруднило возможности организации личного наблюдения за ходом таких судебных процессов. Непосредственный мониторинг был осуществлен только в ходе 4 судебных заседаний. В этой связи основными методами исследования стали: интервью с лицами, которых подвергли административному преследованию по статье 20.3.3 и анализ открытых источников.

Документирование осуществлялось с использованием инструментов прямого наблюдения, анализа судебных постановлений и интервьюирования участников судебных процессов.

Формы “дискредитации”

С точки зрения практики применения данной нормы наибольший интерес представляют действия, которые крымские суды относят к административному правонарушению “публичной дискредитации действий российской армии”. Большинство тенденций по антивоенным преследованиям остаются схожими, за исключением полного отсутствия одиночных пикетов и появления нового тренда — преследований за исполнение украинских песен: 

• в 16 случаях это были публикации в социальный сетях (например, публикация в виде фотографии взорванного Крымского моста с надписью «Поздравили с днём рождения деда»).
•  в 8 случаях устные высказывания в общественных местах (например, публично высказал в адрес ФИО3, который, являясь военнослужащим, что он убивает на Украине женщин и детей).
• в 8 случаях исполнение украинских песен (например, допустил и не пресек публичное демонстрирование, путем воспроизведения ФИО5, украинской песни «Червона калина»)
• в 1 случае “публичное демонстрирование” антивоенных или оскорбительных надписей (например, демонстрировал нанесенную на левом плече, татуировку в виде надписи «Х.й Войны»).
• в 1 случае повреждение надписей и других элементов пропаганды войны (например, «сделал на билборде с портретом Президента РФ – Верховного главнокомандующего Вооруженных Сил Российской Федерации, два сквозных пореза»). 

Гласность и публичность

1) Из 56 постановлений обвинительного характера по данной категории дел, публично решения суда были обнародованы в 27 случаях, что составляет всего 48% от общего числа. За предыдущий период число публичных постановлений составляло 50%.

2) в 39 случаях информация на сайте суда о времени и месте заседания была обнародована несвоевременно. В среднем, соответствующая информация появлялась на следующий день после рассмотрения административного дела, однако отмечались и такие случаи, когда сведения на сайте суда появились через 10 дней после вынесения решения.

3) из 4 процессов, в отношении которых удалось организовать непосредственный мониторинг, 3 прошли в закрытом режиме без участия слушателей и прессы. Во всех этих случаях сослались на режим противодействия распространению коронавирусной инфекции, согласно которому в здание допускаются только участники процесса.

Состязательность и равенство сторон 

Анализ открытых данных об итогах рассмотрения дел по ст.20.3.3 КоАП выявил 1 случай участия в рассмотрении дела представителя прокуратуры. Однако, из постановления не ясно, какой статус во время заседания был у представителя прокуратуры — статус государственного обвинителя или лица, составившего административный протокол (составителем выступила гарнизонная прокуратура).

Проинтервьюированные лица также указали, что на судебных заседаниях не было представителей прокуратуры. Суды в Крыму сохраняют тенденцию не обеспечивать вызов  представителя государственного обвинения при рассмотрении дел об административных правонарушениях и фактически функцию обвинения (оглашение протоколов, свидетельских показаний, представление фототаблиц и иных доказательств правонарушения) выполняли сами судьи. 

Право на защиту

Один из четко определенных элементов права на доступ к справедливому правосудию   является право “допрашивать показывающих против него свидетелей или иметь право на то, чтобы эти свидетели были допрошены”. Из 8 известных случаев привлечения к ответственности за устные высказывания, только в 1 случае в суд были вызваны и допрошены свидетели административного правонарушения. В остальных случаях суд опирался на письменные показания свидетелей без вызова их для допроса, без установления объективных обстоятельств по делу, без установления факта отсутствия причин для оговора и т.д. 

Предвзятость и отсутствие независимости

1) При анализе имеющихся в распоряжении “Крымского процесса” постановлений обращает на себя внимание общая практика о том, что непредвзятая и независимая оценка событий в большинстве случаев, судом первой инстанции подменена на механическое переписывание сведений из протокола об административном правонарушении и/или показаний свидетелей обвинения. При этом наличие противоречий между указанными в протоколах сведениями и показаниями привлекаемых к ответственности лиц судом не устраняется дополнительными действиями (допросом свидетелей, назначением экспертиз и т.п.) и не трактуется в пользу привлекаемого к ответственности.

2) Поскольку в крымских судах под “дискредитацией” понимается умышленные действия, направленные на подрыв авторитета, доверия к кому-либо, умаление его достоинства и авторитета, выраженные через речевые тактики путем обвинения, нагнетание отрицательных факторов, оскорбления, навешивания ярлыков, умаляющих сравнений, для непредвзятого судебного разбирательства уместным было бы назначение судебной лингвистической экспертизы. Ни в одном имеющемся для анализа постановлении, судом не назначалась лингвистическая экспертиза для определения умысла и самого факта дискредитации российских вооруженных сил. А между тем формы “дискредитации” в некоторых случаях выражены не очевидно, их определение без экспертизы вызывает сомнение в независимости и беспристрастности суда. 

Например, Сергей Черный на своей странице в социальной сети “Инстаграм” выложил текст “Всех жду на могилизацию”. В тексте не указан ни прямо, ни косвенно субъект, на который направлены действия по дискредитации. Кроме того, не очевиден оскорбительный смысл публикации. Не исключена во время рассмотрения дела вероятность допущения грамматической ошибки или технической опечатки при размещении данного текста.    

3)  В связи с тем, что статья 20.3.3 КоАП была введена после начала войны против Украины, закономерным представляется тот факт, что люди осуждающие эту войну, могут являться гражданами Украины и/или иметь явную симпатию к Украине. В этой связи немаловажное значение для соблюдения непредвзятости, а также независимости суда имеют сведения о том, являлся ли крымский судья, привлеченный к рассмотрению дел об административных правонарушениях по данной статье, ранее судьей Украины. Из 44 судей, принимавших участие в рассмотрении данной категории дел в первой инстанции 20 (Белоусов, Вороной, Захарова, Иванов, Истягина, Кошелев, Кулинская, Кулишов,Можелянский, Морозко, Петрова, Проскурня, Родькина, Скисов, Стебивко, Тощева, Уржумова, Шаповал, Шевченко, Цыганова, Янин) — находятся в розыске или могут быть объявлены в розыск по подозрению в совершении преступления, предусмотренного ст.111 УК Украины “Государственная измена”. Еще 11 судей (Григорьева, Горбов, Гурова, Зарудняк, Измайлов, Крылло, Маркина, Наздрачева, Синицына, Слободюк, Степанова,) переведены в Крым из регионов России и осуществляют правосудие в нарушение международных норм гуманитарного права. 

Выводы:

Процесс рассмотрения протоколов об административных правонарушениях за «дискредитацию действий российской армии» по ст.20.3.3 имеет ряд признаков единого, системного и политически мотивированного преследования с грубыми и многочисленными нарушениями основных стандартов доступа к справедливому правосудию — принципов публичности, состязательности сторон, права на защиту и непредвзятости судебного разбирательства.   

Преимущественно обвинительный уклон решений и общий характер нарушений стандартов доступа к справедливому правосудию могут свидетельствовать о том, что судебные рассмотрения данной категории дел не имеют целью установление истины и профилактику правонарушений в сфере общественного обсуждения деятельности российских вооруженных сил и войны на территории Украины. Имеются основания утверждать, что норма ст. 20.3.3 КоАП на сегодняшний день является инструментом репрессий и подавления антивоенных настроений на территории Крыма.